Онкология: бороться нельзя сдаваться

Главная » Пресс-центр » СМИ об онкологии » Онкология: бороться нельзя сдаваться

Насколько продвинулась онкомедицина, кто и чем лечит питерцев, почему в городе растет смертность, и какие проблемы пока не удалось решить? Можно ли застраховать себя от болезни и появится ли долгожданная таблетка от рака? Как пациенты сами ухудшают собственное положение и есть ли они — пресловутые очереди к специалистам? Эксперты ведущих онкологических клиник и компаний Петербурга ответили на эти и другие вопросы на круглом столе, проведенном «МК» в Питере«, и честно рассказали о проблемах.

Курс на снижение смертности

Официальная статистика гласит: ежегодно в Петербурге регистрируется более 20 тысяч новых случаев злокачественных новообразований. Смертность за январь-ноябрь 2015 года составила 258 случаев на 100 тысяч населения. Это на 8 случаев выше, чем за аналогичный период 2014 года.
— Одна из задач, которые обозначил президент России, — снижение смертности от онкологических заболеваний. В целом по стране у нас более 3 миллионов онкологи ческих больных, а умирает ежегодно 290 тысяч человек. Я считаю достижением нашего государства то, что с 2013 года была начата диспансеризация. Вследствие нее увеличилось количество выявленных больных 1-й и 2-й стадии, — сообщил главный онколог Северо-Западного федерального округа, директор ФГБУ «НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова» Минздрава России Алексей Беляев. — Северо Западный регион всегда относился к региону, где большая заболеваемость и смертность в силу разных причин. Прежде всего это связано с ростом среднего возраста населения. Проблемы есть.

Только лишь совершенствуя методики лече ния, мы мало снижаем смертность. Нам нужно стратегически строить программу онкологической помощи. В России должен быть создан национальный раковый регистр, нужно озаботиться вопросом профилактики, чтобы через 5–10 лет получить снижение заболеваемости. Практически никто не занимается реабилитацией онкологических больных. Неужели все так плохо в культурной столице России? По мнению другого нашего гостя, ситуация с лечением рака крови вызывает больше оптимизма.
— В онкогематологии, можно сказать, произошла своеобразная революция. Про гресс связан и с банком лекарств, и с развитием метода трансплантации, который существенно помогает, — внес позитивную нотку в обсуждение директор Института гематологии ФГБУ СЗФМИЦ им. В. А. Алмазова Андрей Зарицкий.

Молодых и умных в профессии почти не осталось

Практически единогласно наши эксперты сошлись во мнении, что в городе созданы прекрасные центры, в программу модернизации оборудования и переоснащения больниц были вложены колоссальные средства. Однако все это на корню губит острая нехватка специалистов. Особенно молодых.
По данным руководителя Фонда профилактики рака Ильи Фоминцева, в городе сложилась сегодня плохая ситуация со специалистами. Если раньше учиться на врача онколога было престижно, сейчас студенты не боятся отчисления. Отсюда и низкая квалификация молодых специалистов.

— Наблюдаю в последнее время выпускников. Среди них много людей, которые к медицинскому вузу не должны даже близко подходить, их надо было «отстреливать на подступах», — заявил эксперт. — В процес се обучения тоже мало кого отчисляют. «Зайдите на территорию первого меда, там большое количество сидящих на корточках и лузгающих семечки безынициативных лю дей. Между ними редкой птицей пролетает студент в очках.

По мнению еще одного эксперта, Питеру необходимо в целом менять подход не только к обучению, но и к работе уже действующих участковых врачей.
— Нам необходимо укреплять первичное звено онкологами, роль которых сегодня снижена. Их лишили права ставить диагноз, возможности проводить лечение. А для врача важно получать профессиональное удовлетворение от того, что он делает. Сейчас роль этих специалистов сведена к переписыванию бумаг и направлению больных на различные медкомиссии. В итоге молодые перспективные доктора уходят. А работают в основном люди пожилого возраста. Да, у них большой стаж и опыт работы, но для всей системы это порочно, — обозначил проблему директор Городского клинического научно практического онкологического центра, главный химиотерапевт Петербурга Владимир Моисеенко. — Надо укреплять первичное звено, омолаживать состав врачей онкологов в городе, давать им возможность производить диагностические процедуры, лечить больных. Тогда система заработает лучше. Но недостаточно просто оборудовать кабинеты и посадить туда специалистов. У людей должен быть «запах крови» в хорошем смысле. Сейчас система образования такая, что она не мотивирует людей учиться. За рубежом перманентное обучение, у нас пять лет он учится — и все. За это время наука уходит далеко вперед. В итоге приезжаешь на конференции — и ощущение такое, что перед тобой летит «Сапсан», а ты стоишь в валенках, ватнике и смотришь на него. Даже камень не успеешь бросить. Его поддержал Илья Фоминцев:
— Мне кажется, то, о чем говорит Владимир Михайлович, — это и есть основная причина того, что смертность в городе не только не снижается, но даже растет. Даже в стандартизованных по возрасту показателях. Город давно и совершенно определенно нуждается в развитой амбулаторной онкологии: должна быть возможность амбулаторной химиотерапии, хирургии, нормальной диагностики, стадирования и верификации диагнозов! На данный момент это все разрушено полностью. У онкологов в районе из оборудования только стол, бумага и ручка. Но основная проблема там не оборудование, а кадры. Да, это долго, но это точно нужно делать. С проблемой нехватки кадров сталки ваются и частные клиники.

— Конечно, лечение онкологических за болеваний — это чаще всего прерогатива государственных учреждений. Но в плане диагностики могут быть полезны и частные клиники. Например, в клиниках «СМТ» есть и мультиспиральный компьютерный томограф, позволяющий проводить исследования с пониженной лучевой нагрузкой, и высокопольный МРТ и низкодозовый цифровой маммограф, ультразвуковые аппараты экспертного класса с функцией эластографии, возможность выполнить эндоскопические исследования в условиях медикаментозного сна и т.д. Более того, частная медицина имеет большие возможности по закупке современного оборудования, чем государственные клиники и центры. Мы вынуждены предлагать более качественную услугу, чтобы пациент пошел к нам. В клиниках «СМТ» пациент может пройти полное обследование при онкологических заболеваниях в течение 1–2 дней в амбулатории или стационарных условиях. Но я согласен с тем, что важно, и кто смотрит. Ведь можно поручить проведение процедур необученному врачу и получить еще больше ошибок. Мы так же сталкиваемся со сложностью набора персонала, — сообщил медицинский директор клиник «СМТ», главный врач клиники «СМТ» на пр. Римского Корсакова, 87, Александр Саламатов. — Мы вынуждены приглашать профессоров, доцентов из крупных вузов. Это прекрасные специалисты, но они совмещают работу и преподавание. Нужно растить молодые кадры. Мы реализуем подготовку кадров на базе собственного частного образовательного учреждения, входящего в состав Холдинга «СМТ».

Городу нужны контроль и регистр

Разобщенность клиник на разных стадиях лечения дает в итоге устрашающую картину. По сути, все как в поговорке — правая рука не знает, что делает левая. Первичное звено в ходе диспансеризации или профосмотров выявляет больных, но куда они потом попадают, никто точно сказать не может. Доходит по курьезов. Сейчас специалисты Городского клинического научно практического онкологического центра реализуют в Кронштадте проект по наследственному раку молочной железы и яичников. По данным поликлиник, таких больных в городе с населением в 50 тысяч 280. Однако найти удалось лишь половину.
— Мы подключили МВД, ФСБ, страховые компании — нет остальных. Они значатся в поликлинике, а физически пациента не найти, — сообщил Владимир Моисеенко. — Прекрасная идея — внедрить в городе программу маршрутизации, которая позволяет отслеживать пациента с самого начала. Она покажет, на каком этапе происходит задержка, и даст возможность выяснить, куда он продвигается, где лечится. Пока системой не охвачены все пациенты, она сбоит, но само по себе это очень правильное решение, которое позволит выправить ситуацию.

По словам Алексея Беляева, подобная программа давно и успешно функционирует в Европе, и в частности в Норвегии.
— У них все больные, к какому бы специалисту ни попали, сразу попадают в регистр пациентов. Если у врача возникло подозрение на онкозаболевание, он сразу переносит пациента в эту группу. Есть госпитальный регистр, который отображает, как лечили человека, какие выполнили обследования, — сообщил эксперт. — Это позволяет контролировать больницы. Если стало известно, что в какой то клинике высокая частота возникновения рецидивов заболевания, будут разбираться, а правильно ли там выполняются стандарты, скорректируют лечение. У нас же нет системы проверки качества. А она необходима.

Пациента нужно лишать выбора

Хаос в процесс отслеживания пациентов вносят и сами петербуржцы. «Помогают» и... медики непрофильных больниц.
— Одна из причин не очень хорошего лечения в нашем городе в том, что рак у нас берутся лечить все. Ко мне приходит женщина и с гордостью заявляет, что ее с саркомой оперировали на роботассистированной хирургической системе «Да Винчи». Через месяц у нее на КТ опухоль в 10 сантиметров. Это значит, что ее просто не убрали. И в итоге болезнь выходит из под контроля и становится неизлечимой. А если бы она с самого начала получала помощь в специализированном учреждении, шансы на излечение были бы выше, — сообщил Владимир Моисеенко. — Проблема в безнаказанности действий тех, кто берется оперировать не по профилю. Еще был случай. Молодая женщина, 32 года, первая беременность. У нее обнаруживают опухоль, которую хирурги расценивают как мастит и вскрывают, а у пациентки в подмышечных областях метастазы. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы заподозрить рак. В итоге эти врачи невероятно ухудшают прогноз. И такое видишь практически каждый день. На днях получил выписку больной из Военно-медицинской академии. Солидное учреждение, зачем браться иссекать меланому, что для них не по профилю? У них гистологическое заключение как из районной больницы. А ведь надо очень многое выяснять, уточнять различные параметры, на основании которых и должен делаться прогноз, как дальше поступать с пациентом. Одна из причин того, что происходит, — многие пациенты лечатся не в онкологических учреждениях и потом расплачиваются за это.

Ситуация могла бы измениться, если бы в России работали по европейской системе, уверяют наши эксперты. Там, если у пациента выявляют то или иное заболевание, врач может направить лишь в клинику из рекомендованного списка. В противном случае страховые компании просто не будут оплачивать диагностику и лечение.

Кстати, лечение за рубежом — еще од на больная тема для специалистов. По мнению наших экспертов, далеко не всегда поездка за рубеж и трата огромных сумм денег оправданны.
— Я был в ряде клиник Израиля, Германии, где у меня состоялся интересный разговор с врачами. Для них одно дело — граждане их стран, другое — россияне. На вопрос, зачем они провели ту или иную операцию, коллеги отвечали: «Они заплатили деньги». При этом, когда спрашиваешь, будут ли они в аналогичных случаях оперировать своих, отвечают, что не будут, так как по их стандартам этого делать не надо, — сообщил Алексей Беляев.

Сегодня из-за отсутствия налаженной системы маршрутизации и оттока пациентов в непрофильные клиники в городе сложилась такая ситуация, что в одних учреждениях наблюдается полная загрузка, а в других аппаратура простаивает. В Питере могут проводить операции с помощью киберножа, но очереди на него нет. Как не наблюдается ее и на дистанционную лучевую терапию. Еще в одном крупном медицинском центре установлено 8 ускорителей, из которых в связи с отсутствием спроса работают только три. Объяснить, почему так происходит, наши эксперты не смогли. Больных туда просто не направляют.

Таблетки от рака

Несмотря на разброд и шатания во взаимодействии различных медучрежде ний, общие позитивные подвижки в лечении онкобольных есть. В последнее время, по словам наших экспертов, рак уже не рас сматривают как неизлечимое заболевание с короткой выживаемостью. Перед медика ми стоит задача сделать его излечимым. В помощь врачам появляются новые препара ты и методики.

Во втором квартале 2017 года в Петер бурге планируют открыть и большой Центр протонно лучевой терапии, в который вло жено более 150 миллионов долларов инве стиций. Аппаратура, установленная в нем, будет необходима, когда нужно облучать опухоли, расположенные рядом с жизненно важными органами. Например, при опухолях головного мозга у детей. На сегодня терапия протонными пучками признана наиболее эф фективной и самой точной формой лучевой терапии глубоко расположенных опухолей. Ее эффективность достигает 95 процентов.

Гематологи усиленно работают над ум ными лимфоцитами, которые будут нахо дить клетки рака и убивать их.
Прорыва ждут и в области применения иммунопрепаратов.
— Иногда иммунная система человека
«не видит» раковые клетки. С помощью им мунопрепаратов этот «блок» удается обой ти. Эти препараты универсальны и функ циональны при 13–17 видах рака, — сооб щил Владимир Моисеенко.

О грядущей революции в лечении рака говорят и представители фармкластера.
— Сегодня ситуация на рынке такова, что 70 процентов дженериков, используемых в США и Европе, производятся из китайских и индийских субстанций. Вопрос лишь в очистке и контроле качества. Россия не исключение. Но год назад мы создали собственный химический участок по производству химических субстанций. Оказалось, что на фоне упавшей стоимости труда и амортизации производственных мощностей стоимость производимых нами субстанций на 30–40 процентов ниже стоимости, по которой они продаются в Индии. К концу года мы перейдем на выпуск ряда химических дженериков из собственных субстанций, что, надеемся, еще больше увеличит доступность лекарственных средств, — сообщил вице президент по R & D и международному развитию бизнеса BIOCAD Роман Иванов. — В плане производства биоаналогов мы пионеры. Полный цикл производства субстанций этих препаратов локализован в Санкт-Петербурге. Соответствие их качества, безопасности и эффективности оригинальным препаратам доказано в соответствии с международными стандартами. А два года назад мы приняли решение разрабатывать инновационные биопрепараты и взяли ориентир прежде всего на иммуноонкологию. В начале марта подаем заявку в Минздрав на исследование нашего нового препарата. У иммуноонкологии огромный потенциал. Есть большие шансы прийти к тому, что рак у части больных будет излечим или превращен в хроническое заболевание — пациент будет умирать не от рака, а от других естественных причин. У нас есть все шансы совершить ту же революцию, что произошла при появлении антибиотиков. Результаты могут быть феноменальны. Да, стоимость таких препаратов крайне велика — годовой курс лечения только что появившимися за рубежом похожими препаратами сейчас обходится в сотни тысяч долларов. Но эффективность будет значительна. Еще одна наша инициатива, которая крайне важна — программа раннего доступа. По ней производитель до выхода на рынок бесплатно предоставляет препарат пациентам, для которых отсутствуют альтернативные методы лечения. Мы подали запрос на внедрение такой программы и надеемся, что она будет запущена.

Резюме, к которому пришли наши эксперты, таково: при благополучном разрешении всех проблем — налаживании системы маршрутизации, усилении первичного звена, введения контроля качества, «отлучении» онкобольных от непрофильных клиник, появлении новых методик диагностики, лечения и доступных биологических препаратов — улучшить ситуацию по онкозаболеваемости можно будет уже через 5-10 лет. А пока следует трепетнее относиться к своему организму, не упускать возможности пройти обследование и обращаться к профильным специалистам.

«МК» в ПИТЕРЕ»
Наталья ЛАМБОЦКАЯ