Прицельно — против каждой опухоли

Накануне Всемирного дня борьбы против рака, который проходит ежегодно 4 февраля, американские ученые объявили, что начинают массированную атаку на это грозное заболевание: для поиска новых методов лечения решено собрать и проанализировать генетическую информацию миллиона здоровых добровольцев разного возраста и разных полов. Столь солидный банк генов должен, по мнению ученых, продвинуть вперед знания о причинах и механизмах развития опухолей, а также помочь в создании лекарств, которые будут уничтожать конкретную опухоль конкретного пациента.

В эти же дни в Петербургском клиническом научно-практическом онкологическом центре, в новой лаборатории молекулярной онкологии, были проведены первые исследования ДНК крови пациентов с целью поиска генных мутаций — для назначения наиболее эффективной терапии против рака. О том, насколько необходимы сегодня онкологам знания о наличии генных мутаций у их пациентов, рассказывает директор центра, главный химиотерапевт Санкт-Петербурга, профессор Владимир Моисеенко.

— К сожалению, рак по-прежнему остается одним из самых грозных заболеваний человека. Есть ли хоть какой-то прогресс в нашем противостоянии недугу?

— Прогресс наблюдается колоссальный, и связан он, в первую очередь, с созданием новых лекарств, а достижения в современной химиотерапии были бы невозможны как раз без молекулярных исследований. Сегодня в практике онколога есть очень эффективные, так называемые таргетные, направленные на конкретную мишень, препараты, которые позволяют добиваться таких результатов лечения, о каких мы раньше и не мечтали. Но лекарства эти, с одной стороны, очень дорогостоящие, а с другой — действуют только на определенные опухоли, при наличии у человека тех или иных генных мутаций. Поэтому и необходимо отбирать пациентов на это лечение, руководствуясь определенными молекулярными характеристиками опухоли.

— Словом, речь идет о той самой персонализированной терапии?

— Об индивидуальном подборе схемы лечения. Для этого берется кусочек опухоли пациента и проводится молекулярный анализ. Если выявляются определенные изменения в генах, пациенту назначается таргетная терапия. И в этом случае она позволяет добиться почти стопроцентного эффекта. Если же генных мутаций в опухоли не найдено, а мы все равно назначаем — по требованию пациента — таргетные препараты, это равносильно стрельбе из пушки по воробьям...

— Получается, при наличии определенных генных мутаций у человека можно говорить о возможности полного излечения его от рака?

— В этой области есть уже серьезные успехи. Например, при раке легкого и раке толстой кишки в случае обнаружения определенной мутации назначенная химиотерапия может показать прекрасные результаты. Сегодня мы можем сказать, что есть опухоли, которые излечимы полностью. В других случаях задача пока состоит в том, чтобы задержать прогрессирование опухоли и превратить рак в хроническое заболевание — такое как, скажем, гипертония, сахарный диабет или атеросклероз. Они тоже неизлечимы, но люди, страдающие этими недугами, живут годами и довольно благополучно. Вот для того, чтобы выбирать наиболее эффективный метод лечения в каждом конкретном случае, нам и необходимо проводить генетические исследования.

Мы начали с довольно рутинного анализа генов, который является не научным, а сугубо прикладным — для назначения таргетных препаратов. А в дальнейшем планируем создать центр наследственных раков.

Сегодня уже доказано, что генетическая предрасположенность является самым значимым фактором риска: именно наследственность играет роль в развитии 10 процентов всех опухолей — это значительная цифра, если помнить, что ежегодно раком в нашей стране заболевает около полумиллиона человек. И даже если мы возьмем только эту группу пациентов и начнем изучать их родственников, которые имеют такую же мутацию в генах, то мы с большей вероятностью будем находить опухоли на ранних стадиях развития, нежели обследовать всех подряд. Проводить именно среди них тот самый скрининг — программы раннего выявления рака, о которых сейчас много говорят, — на мой взгляд, наиболее эффективно.

В нашей лаборатории мы начали с поиска генных мутаций у женщин с опухолями молочной железы и яичников — с выявления так называемых BRCA-мутаций. Если родственники пациенток, у которых эти мутации будут найдены, захотят прийти на обследование и у них тоже будет выявлена данная мутация, значит, у них с очень большой долей вероятности в течение жизни может развиться опухоль и именно они подлежат внимательному и серьезному наблюдению у онкологов.

— И возможно, кто-то из них решится на операцию по удалению здоровых органов, как это сделала Анжелина Джоли?

— Очень редко пока, но и в нашей стране женщины стали выполнять подобные операции. Почему Анжелина Джоли сделала эту операцию? Потому что у нее как раз была найдена мутация в гене, потому что у нее от рака погибла мама и у нее самой была очень высокая вероятность — до 80% к 70 годам — заболеть раком. Поэтому она сделала профилактическую операцию, чтобы убрать ткань железы, из которой возникает опухоль.

Сейчас во всем мире активно изучается вопрос, что делать с людьми, у которых выявляется генная мутация. У меня были семьи, где все женщины в молодом возрасте болели раком молочной железы! Сейчас уже понятно, что наследственные раки и лечатся немного иначе.

— Видимо, все это и подвигло американских ученых на активный поиск новых генных мутаций. Но там правительство уже выделило на эти исследования более 200 миллионов долларов, хотя исследователи сетуют, что этого мало...

— Американские коллеги планируют изучить геном миллиона человек, и это действительно дорогостоящий проект. У нас не столь глобальные планы, но тем не менее средств нам тоже не хватает. Подобное исследование не входит в полис ОМС, поскольку не считается обязательным, и пока платить за него приходится самому человеку. Мы считаем, что это неправильно, и поэтому обратились за финансовой помощью к общественной организации «Равное право на жизнь». Они приняли наш проект и обещали поддержать.

— Получается, именно наследственность — один из основных факторов риска?

— Один из моих учителей академик Кайдо Хансон на вопрос: «Что является профилактикой рака?» — отвечал: «Есть всего четыре доказанные причины развития опухоли: первая — курение, вторая — курение, третья — онкологические заболевания у близких родственников, а четвертая — фактор везения». Пожалуй, лучше не скажешь.